Ахмед Хамош
этого клуба. Мы сидим в его крохот-
ном кабинете с изображениями запад-
ных бодибилдеров и огромным ди-
даном — отражением афганского го-
степриимства и признаком того, что
афганцы любят отдохнуть. В конце
концов, в стране, где безработица пре-
вышает 40%, отдыхать для многих
почти образ жизни.
“Трудолюбие здесь убито”, —
говорит Хамош. И это понятно, если
вспомнить, что пришлось перенести
этой стране за последние 30 лет. Но са-
мому Хамошу так оправдываться ни
к чему. Ему 22 года, и он изучает эко-
номику в Кабульском университете.
Он планирует построить заводы, что-
бы афганцам не приходилось больше
работать на улицах; построить жилье,
чтобы народ больше не жил в руинах;
построить новый университет, чтобы
больше афганцев могли учиться.
Солнце садится, кто-то заводит ге-
нератор, и флюоресцентный свет от-
ражается в рядах новеньких, блестя-
щих тренажеров. Такое современное
оборудование — редкость
в городе, где работа с водя-
ным насосом все еще оста-
ется самым доступным спо-
собом накачать трицепсы.
Слушая Хамоша, я на-
чинаю понимать, как, каза-
лось бы, странная для этой
разоренной земли мода на
бодибилдинг укладывает-
ся в тот естественный по-
рядок, согласно которому
живет и развивается стра-
на. Этот порядок начинает-
ся с развалин. Из развалин
люди строят тренажерный
зал. В зале они занимаются
строительством собствен-
ного тела. Л затем, пользу-
ясь этими телами, они отстраивают
страну.
Когда у тебя нет ни трубопрово-
да, ни электричества, ни отопления,
на завтрак у тебя только стакан моло-
ка, да и то если тебе повезло; когда у
тебя есть только руки и моги — а ино-
гда нет и их — вот с чего приходится
начинать.
1.
Тело бренно, душа вечна. В афганских
качалках коврики для молитвы - обязатель-
ный атрибут, как и скамья для жима.
2.
Многие качки тренируются в традицион-
ной афганской одежде не потому, что забыли
форму дома: ее у них просто нет.
3.
Бекхэм как живой. Хаджи Мохаммади
после тренировок вышивает крестиком.
январь 2008
ібі
